Жрецы


1. Древнее жречество Руси рассматривается современными исследователями как сословие. С одной стороны, жрецы могли жить отдельными поселениями, как например, близ горы Богит, где было святилище с известным Збручским кумиром. Жили там очень бедно. С другой стороны, согласно летописным источникам, жрецы (в летописях всегда жрецы называются волхвами), часто представляются отдельными людьми, которые оказывались сосредоточием и религиозной и светской власти. Они оказывались в конфликте с князьями, которые претендовали на светскую власть. Например, в 10 веке этот конфликт был обусловлен естественным несогласием месной знати с княжением потомков Рюрика. Его приглашали княжить только Новгород, а власть его потомков утвердилась по всей Руси уже без какой либо инициативы снизу.
Власть духовная и светская боролись друг с другом во все времена и во всех странах. Такая картина является верной для всего индоевропейского сообщества, основанного в значительной степени на ведических началах. Сделаем маленькое отступление в область ведической традиции.

У древних ариев (полуостров Индостан) мы находим сословие жрецов - брахманов и сословие воинов - кшатриев. В идеале, брахманы должны молить богов, чтобы они помогли кшатриям, и за это кшатрии уважают брахманов. Но в реальной жизни между ними всегда был конфликт - кто главнее? Конфликт развивался в рамках того, что вообще все ведическое общество имело иерархический характер, в котором на различных ступенях сословной иерархии оказывались ремесленники, земледельцы, торговцы, слуги, рабы. Каждое сословие делилось на касты со своими нормами отношений, установленных на религиозном уровне. Знать и слушать Веды имели право только брахманы, кшатрии и вайшьи; другие же сословия не имели права на свет знания и поддержку ведических богов. Сидеть вместе за обеденным столом могли только представители одной касты. Именно в силу того, что идея иерархического порядка пронизывала все сознание общества, проблема господствующего сословия периодически вставала у ариев очень остро.

Сохранилось мнение кшатриев о брахманах. Брахман - это тот, "кто получает дары, пьет сому, поглощает пищу и может быть выгнан, если кто пожелает" (Айтарея брахмана). А вот мнение брахманов: "Убив мать и отца и двух царей из рода кшатриев, уничтожив царство вместе с его подданными, брахман идет невозмутимо" (Дхаммапада). Как видно, брахман ставит свои принципы выше жизни кшатриев и вообще выше всего на свете.


Отношения в древнеиндийском арийском обществе нельзя однозначно проецировать на славян. В славянском мире мы находим другую картину человеческих отношений. Многие до сих пор не любят выскочек или вообще всех, кто как-то внешне выделяется из общей массы людей. Не важно, происходит ли это на крестьянской сходке или на ученом собрании. В этой связи славяне как бы тяготеют к единой человеческой общности; у славян не признают рабства, и того, кто хочет стать над людьми сверху - тоже не признают.

Вообще же у славян есть одно обязательное условие добровольного признания неравенства и власти человека над остальными - это харизма. И если власть передавалась по наследству, то народ разумел, что и харизма, некая божественная отметина таким же образом передается от отца к детям и возрастает в человеке к старости. Харизма вовсе не обязана сводиться к признанию собственного рабства. В истории Руси Новгород неоднократно приглашал князей на княжение, понимая, что этим он заполучает носителя харизмы, а не ярмо на шею. От того, что в городе есть достойный князь, у каждого новгородца прибавлялось достоинства и гордости, а не убавлялось. Тот же Новгород изгонял князей, если находил в них не харизматические, а чисто диктаторские начала.

Древние князья внешне не выделяли себя из массы своих дружинников. Вспомним Святослава. Он шатров с собой не возил, и его одежда ничем не отличалась от одежды остальных русских людей, разве что была чище. И это определяло 
достоинство князя. Ибо, как отмечено, славяне признают достоинство человека не по сословию или образу жизни, а по его делам и харизме, которую он вокруг себя складывает. Русское холопство времен христианства и орды - это извращение народного сознания, оно не было свойственно славянам древности. Оно распадается, как только исчезают причины его поддерживающие, но харизма царя - остается.

Такая ситуация говорит за то, что имевший место на Руси конфликт княжеского и жреческого сословий не сводился к отстаиванию эгоистических интересов сословия или касты. Это было столкновение и состязание носителей харизм, где индивидуальное значило больше чем социальное. Как правило, харизма князья соответствовала динамичной части власти, а жреческая харизма всегда была более консервативной. Борьба между ними сводилась к борьбе между нововедениями и традицией. Так было до появления христианства и так было после. В характере духовного и социального движения у славян всегда очень многое означал вождь.


2. Народ в жрецах далеко не всегда признавал лидеров или вождей. Чаще всего харизмой наделялся только кто-то один из них, а все остальные просто рассматривались как рядовые служащие. Но как бы то ни было, жрецы имея или не 
имея харизму, знали свое назначение и смысл дела. Жрецы всегда отстаивали традицию. Традиция начиналась в религиозном экстазе и кончалась нормами и правилами жизни, которым должно было следовать человеку. В этом заключалось все многообразие жреческого служения.

Жрецы разговаривал с богами, узнавал их волю, приносили жертвы. Жрецы также хранили, создавали и исполняли обрядовые песни, аналогом которых являются ведические гимны. Делается это и сегодня.

Жрецы вели календарь и оповещали о наступающих сроках праздников, называли лучшие сроки сева и уборки урожая. Хранили приметы и указывали на погодные изменения. Когда надо, то влияли на погоду заклинаниями: вызывал дождь или наоборот, добивались тепла и сухости.

Жрецы хранили знания племени, из которых вытекали этические понятия и нормы повседневних отношений. Обучали ему прошедших посвящение учеников. Жрецы хранили все накопленное знание и практическое его применение.

Жрецы создавали ритуальные предметы, постройки, делали к праздникам все подготовительные работы, вели летопись.

На основе знания традиции, жрецы выносили и судебные решения арбитражного характера.

Жрецы толковали, что должно делать людям в каждом конкретном возрасте: когда нужно человеку учиться, когда вступать в брак, как управлять домашним хозяйством, как относиться к детям, женшинам, старикам и к любым другим бытовым вещам и явлениям.

На такое суждение, конечно, имели права старейшие жрецы и жрицы, которые собственно и были старейшинами рода-племени. Институт старшего племенного жречества неразрывен с институтом старейшин. Они и были носителями харизмы. 
Почитание на Руси стариков и старейших в роду прервалось лишь в тридцатые-пятидесятые годы двадцатого века. В это время утрачивается и харизма старшинства.

Все указанные функции в большей или меньшей степени выполняются жрецами в современных языческих общинах, хотя в некоторых вещах современные жрецы не имеют такого уровня знаний и авторитета, какой жрецы имели в древности.


3. Какова была традиционная жизнь у жрецов? Помимо родовых жрецов, в которые с неизбежностью попадал каждый сохранивший ясный ум старик, были еще и жрецы, которые по образу жизни, семейным возможностям и психологическому складу характера отделяли себя от жизни племени или общины. Отметим, что все летописные жрецы приходят в народ как бы ниоткуда. Но они должны были где-то есть и спать, обогреваться зимой, где-то совершенствоваться в своем деле. И жрец, занимаясь своим делом, едва ли мог выжить в одиночку. Кто-то должен был его кормить.

Это молчаливо предполагает, что помимо известных властям населенных пунктов, в древней Руси были еще и некие сакральные, тайные поселения жрецов. Очевидно, это был или уединенный в лесу дом - двор для одной семьи, ставшей вне закона по своей вере, или это были целые поселения с архаическим образом жизни. Так, в пятнадцати километрах южнее Смоленска известен ряд святилищ среди болот, на которых происходили обращения к богам еще в тринадцатом веке. В первые века нашествия христианства на Русь удаление капищ в лесную глушь естественно и понятно.

Во все времена тайные святилища могли образовываться групами жрецов, чтившим богов погибели. Так, из хроник девятнадцатого века хорошо известен образ злобного колдуна, нетерпимо относящегося к своим односельчанам и потому отселившегося от них подалее. Нетерпимым и злобным этот колдун был не потому, что его затравили и оболгали (хотя такое иногда имело место), а потому, что такова его действительная природа. Таковой человек или группа людей, чувствуя за собой силу темных духов, создавали свои тайные святилища.

Есть такие жрецы и сегодня. Среди них есть и те, кто стремится посредством обращения к богам погибели, разрушения и мести решить проблемы России, расправиться с ее противниками. Нам известно, что мощь их черных обрядов выходит далеко за пределы тех вульгарных страшилок, о которых пишут эзотерические издания. Нам жаль этих наших товарищей, ибо мы понимаем, что можем спасти Россию только через языческое добро [Ох, охохонюшки, - как говорила Мумми-мама. Опять двадцать пять... Ну нет в природе никакого "добра" и "зла"; равно как "созидания" и "разушения". Ее Величество Реальность имманентна к этим (и любым другим) ноогенным категориям, порожаемым разумом и вне разума не существующим. Подробнее см.: "Дарна - в гармонии с Природой, в ладу с миром" & Правь, Явь, Навь © ЯД ].


В древности (как это происходит кое-где и в наше время), могли образовываться и уединенные поселения с коллективами, строящимися на основе матриархата. Во времена наступления патриархата обязано было появляться много властных женщин, недовольных нарушением их прав и традиций. Они уходили жить в леса. И надо думать, что всякий Иван, если он был Царевич, действительно мог становиться лакомой добычей этих Ягишен. По старым текстам русских сказок ("напоила, накормила, в бане испарила, спать повалила и начала выспрашивать...") он, возможно, вынужден был удовлетворить ее должным образом, чтобы получить помощь. Также возможно, что позднее этот элемент стали выбрасывать из сказок по ханжеским соображениям и мотивировка поведения Яги утратилась.

На Русский Север патриархат продвигался много веков как до, так и после формальной христианизации. Поэтому, вера в Ягишн имела вполне конкретное подтверждение. Их прямой наследницей оказалась, например, купринская Олеся с Полесья. И тут мы совершенно не перепрыгиваем через исторические эпохи. "Ведающие бабки" еще в прошлом веке были в каждой деревне. Почти все они имели охоту бродить по лесу. Еще в девятнадцатом веке в Белоруссии в лесах жили потомки жрецов. Они жили в тайных местах, но близ древних святилищ. Так в книге Э.Л.Левкова описана легенда про Степан-камень в Докшицком районе. Камень этот чудодейственный и, кроме всего прочего, он является "окаменевшим мастером, что шьет кафтаны". Люди приносили к тому камню ткань, нитки, пропитание. И просили: "Степан, сшей кафтан!". Через установленный срок у камня появлялся сшитый кафтан. Очевидно, его шил кто-то, кто не хотел выдавать себя и своей принадлежности к святому месту. Однажды, после нанесенного оскорбления, камень шить перестал.

Наконец, и в наше время мы находим, что религиозное постижение Природы наиболее естественно и полно в уединении, вдали от человеческой суеты и бытовых обязанностей. Поэтому естественно понимать, что древние жрецы, если оказывались почему-то освобожденными от исполнения своих обязанностей перед племенем, должны были иметь тенденцию к уединенной жизни, удаляться в места, насышенные желанной им духовностью. Гонения на жрецов, лишь способствовали этому процессу.


4. В чем суть жреческого служения сегодня? В том же, что и тысячу лет назад. Жрец, удалившийся в леса, служит богам. Жрец, держащий себя в городе или среди людей - служит роду. Он сохраняет для людей их традицию и древнюю веру. В обязанность жреца входит нести веру людям. Заявлять о ней во всеуслышание. Для этого, конечно, надо знать свою национальную традицию. Видеть ступени ее сакральности. Понимать, как простая добродетель обыденной жизни соединена с религиозным служением. Без этого соединения жизни и веры, язычество замкнется в красивой клетке: община превратится в секту.

Например, древние арии находили, что в мирской жизни человек должен следовать пяти добродетелям. Это: почитать мировую душу через чтение вед; почитать богов возлиянием топленого масла на огонь; почитать предков через выполнение их заветов; почитать живых существ и духов, разбрасывая им зерна и пищу; почитать людей, оказывая им внимание и гостепреимство.

Эти добродетели оказываются совершенно естественны и для нас, современных язычников; делая поправку лишь на первую добродетель - у нас не сохранились священные тексты, посвященные богам, хотя и сохранились ритуальные песни.

Но нам сегодня этого мало: язычникам современности надо не просто жить по традиции, а стараться наступать, ибо на нас духовно наступает много неславянских культур и традиций. И все они потенциально в состоянии отобрать у нас то, что принадлежит нам по наследству. Сегодняшнее жреческое служение - это не только ритуал, это еще и действие. Действие в защиту своей культуры, экологии, земли, народа.

Волхвы


1. В современных языческих общинах принято считать, что высшим проявлением религиозных способностей, религиозным даром обладают волхвы. Поэтому волхвами мы зовем сильнейших из наших жрецов. С другой стороны, понятие волхов - очень расплывчатое. В летописях волхвами могли называть как сильных просвещенных подвижников языческой веры, так и тех, кто постоянно жил и работал при капищах или даже просто магов-шарлатанов, практиковавших по т.н. "отреченным книгам", вроде "Рафли", "Аристотилевы врата", "Тайная тайных", "Громовник", и другие.

Эти книги, сохранявшиеся на Руси до эпохи Ивана Грозного, содержали предсказания (по схеме: "если, то..."), гадательные техники, сонники и астрологические трактаты довольно низкого уровня. Ученые считают, что большинство этих книг шли на Русь в течении столетий из Византии через Болгарию. Они несли чисто прикладную функцию и не содержали системных религиозных или философских языческих знаний, выхолощенных в Византии за столетия христианства. Фактически они несли знание, из которого сложилась европейская магия.

По указанию Ивана Грозного, различные маги (в том числе и доморощенные), именуемые в то время волхвами, были подвергнуты сильнейшим гонениям, а все их книги были собраны и сожжены. Так же были собраны и сожжены все музыкальные инструмены скоморохов. В огне этих костров, вместе со всяким случайным магическим мусором, погибли, скорее всего, в том числе и действительно уникальные книги, в которых была изложена суть языческого знания Руси.

Надо сказать, что подлинные волхвы чаше всего репрессий избегали. Они находили силы и ответы на свои вопросы у Природы. А понять, что человек умеет читать эту великую книгу, инквизитору было значительно труднее, чем изыскать чернокнижника, который сам хранил против себя улику.


2. Сегодня мы понимаем, что волхв - это сильный духом сознательный хранитель языческой веры, творящий и живущий на грани чуда. Волхв близок к богам, поскольку в своих деяниях, он способен перейти грань, отделяющую мир богов и 
духов от повседневнего, обыденного мира. Тогда им достигается результат, который сопряжен с верой и превосходит обычные человеческие способности. Этим результатом может быть как то, что сегодня относят к сфере парапсихологии, так и творческий, религиозный или целительский акт.

Волхв - это не только творческая религиозная личность, но и как правило лидер. Он может и желает вести за собой людей, распространяя при этом вокруг себя свою веру. Его тяготит отсутствие людей, достойных язычества. В своих деяниях волхв этичен, и следует национальной традиции.

Понимая место язычества в народной культуре, волхв ставит себя в независимое положение от властей и от экономических обстоятельств. Он может быть доведен ими до полной нищеты, но при этом будет продолжать делать свое дело, к которому призван, ибо без колебаний различает где профанное, а где сакральное.

Волхв знает, что к своему делу он призван богами, у него с ними есть духовный договор, но все равно он нуждается в осязании результата своей деятельности. Поэтому, волхв не только пребывает в иррациональном состоянии экстаза или 
молитвы, но и проявляет себя рациональной, созидательной личностью.

Волхв может обладать религиозной и экономической властью, но высшие ценности для него все равно остаются в сфере духа. Пока это так, волхв остается близок к богам, то есть остается волхвом. Поэтому "волхвы не боятся могучих владык, и княжеский дар им не нужен". При таком условии, в язычестве могут быть и богатые храмы, и учителя, и ученики.

Волхвы могут вести языческий обряд, но не обязанны это делать. В русской традиции это было закреплено тем, что на праздниках и в ответственных случаях священнодействовать могли не только жрецы и волхвы, но и старейшины семей, главы родов, князья - главы племен.


Наконец, более тысячи лет волхвы находятся в опозиции к государственной, политической власти. Для ясности нам достаточно вспомнить суть "Песни о Вещем Олеге". Вышедшей из леса кудесник-волхов отнюдь не покорен Перуну, как это говорится в ее поздних обработках. Он обещает жрецу Перуна-Змееборца, вещему князю Олегу, гибель от собственного коня. Гибель же наступает не от самого коня, а от змеи, выползшей из его черепа.

Ученые от официальной исторической науки, чуждые мифологического мышления, конечно же, не смогли увидеть в этом глубочайшего сакрального символизма. Вещий жрец Змееборца погибает от змеи! Если вспомнить, что в змееборческой концепции змея увязывается с Велесом, и именно Велеса почитает кудесник, который удалился в лес от деспотии княжеской власти и княжеской религии, то становится совершенно ясной его нелюбовь к князю и конечное торжество религии Велеса, прозрачное в княжеской смерти. "Песнь о Вещем Олеге" в такой интерпретации еще остается злободневной, и из нее есть чему поучиться - конечная победа может быть только за божеством Земли. Эту древнюю мудрость волхвов надо нам помнить.


3. Кудесничество предполагало владение "заговорным словом". Кудесники были, кроме всего прочего, и целителями, знахарями - по нашим современным представлениям.

Читая описания знахарства у авторов прошлого века, может сложится впечатление, что знахарь есть некое порождение народного православия, везде у него или "крест честной", или святых упоминание. В такой ипостаси знахаря удобно противопоставлять колдуну, который будто бы только он один и есть осколок неизжитого язычества. Практическая роль колдуна на восходит к тому, что называется шаманизмом. Если использовать понятия белого и черного шаманизма, то колдун есть "черный шаман", который черный не потому, что плохой, а потому, что в своей практике он обращается к так называемым "низшим духам", над которыми имеет власть. "Белый шаман" обращается за помощю к высшим духовным существам - к богам, и не имеет над ними власти, но расчитывает на их благосклонность. Условно говоря, таковым оказывается знахарь. Условность в том, что знахарь без проблем может использовать и колдовские пориемы, и тогда его отличие от колдуна исчезает.


Помимо обращения к богам через молитву и заговор, знахари владели огромными знаниями практической медицины. Многое из этого знания сегодня утеряно. Кое-что на эту тему можно узнать из книги А.Т.Огулова "Висцеральная хиропрактика в старорусской медицине" (Москва, 1994). Существуют также разнообразные Травники. Нас тут интересует не медицинская, а мистическая сторона знахарской практики, которой часто занимались волхвы.

Данные об этом, против своего желания, оставил нам И.Сахаров. В знахарстве существовал институт посвящения. Желавший стать знахарем, получив согласие учителя, должен был три дня голодать, потом (продолжая голодание) три дня париться в бане и все время ходить по улице с непокрытой головой. После этого он три дня посещал знахаря, который передавал ему тексты заговоров. Так же у знахаря он проходил обряд посвящения: неофит вводился в пустую избу, где по углам помещались: соль, зола, уголь и миска с водой. Неофит должен был лизать и немного есть соли, золы, угля и записать все это водой. Все это есть расходные материалы знахарской практики. Очевидно, с магической точки зрения, через них в ученика входило знахарское знание. Получив должные знания, молодому знахарю вручались громовая стрела (символ связи с Перуном) и кнут (символика Велеса).

Стрела, будучи всегда скрыта, используется в заговорах мистическим образом. Мы находим ее в заговорах: "Встану я на запад хребтом, на восток лицом. Позрю, посмотрю на ясно небо; со ясна неба летит огненна стрела; той стреле помолюсь, покорюсь и спрошу ее: "куда полетела, огненная стрела?" - "Во темные леса, в зыбучие болота, в сырое коренье!" - "О ты, огненная стрела, воротись и полетай куда я тебя пошлю..." А далее стрела могла лететь и в ретиво сердце, и в люту гадиру, и в грыжи, и в лихорадки".

Кнут использовался более функционально и оказывался аналогом шаманского бубна. Вместе с этим он также был орудием расправы с неугодными духами. Приглашенный к больному знахарь возбуждал себя быстрыми движениями и маханием кнута. В состоянии возбуждения, когда глаза его оказывались закатанными, он требовал показать ему больного и называл болезнь. Знание болезни означает уже половину победы над нею.

После этого он мог потребовать ковш воды, наговорить на него заговор, сбрызнуть водой больного и повелеть пить оставшуюся воду с утра и с вечера. Этим могло и кончиться лечение.


4. При этом, целительская практика не была для волхвов главной. От них ждали поступков и ответов на возникавшие мировые проблемы. Поэтому они не могли не обозначить себя в памяти народа. Не будет большого преувеличения, если сказать, что волхвы, с мистической точки зрения - это потомки и духовные последователи былинного Волха Всеславьевича Вольги. Это так, и в то же время не так, ибо с одной стороны Вольга не мог не иметь подражателей и сам подражал кому-то, а с другой стороны - общерусские явления никогда не рождаются только из одного источника. Были волхвы и до Вольги, но Вольга оставил заметный след в истории русского волхования.

Как известно из былин, Вольга родился от Змея (возможно, Велеса). При его рождении гремел гром. К десяти годам он научился оборачиваться "ясным соколом, серым волком, туром - золотые рога". Стал великим охотником и повелителем 
зверей. В пятнадцать лет он набрал себе дружину и ушел сражаться за Киевскую землю с индийским царем, которого победил волшебством. Юность и зрелые годы Волх провел, служа Киеву.

Согласно идее Б.А.Рыбакова, историческим прототипом Вольги был Олег Святославович, князь древлянский, который погиб молодым во время междуусобицы: упал вместе с конем в крепостной ров при паническом отступлении его войска. Так об этом сообщает "Повесть временных лет". Действительно ли так погиб Вольга - мы дополинно не знаем. Тут мы работаем не с исторической реальностю, а с реальностью мифологической, поэтому достроим неизвестную нам жизнь Вольги жизнью другого исторического персонажа, тоже волхва и тоже потомка древнего рода. Это нужно для целостности картины жизни волхвов.


Было бы интересно представить, что на старости лет именно этот самый Волх оставил Киев и вернулся к себе домой в Новгрод, который основал его отец Словен на реке Мутной (в последствии река Волхов). Явившись неожиданно, предъявив права на княжение и будучи в этом обделен родней, Волх обиделся и превратился, соласно новгородскому писанию, в "лютого зверя крокодила". Он залег на дне Ильмень-озера и стал требовать себе почитания и жертвоприношений. В противном случае он перекрывал кораблям путь и топил их. Возможно, что именно ему понравилась игра Садко, после чего на новгородских гуслях его образ вырезали в виде Ящера.

Кроме этого, Волх построил на Перыни городок "ночных мечтаний ради" и ради жертвоприношений. В этом городке жили волхвы, и в нем или рядом с ним находились капища трех местночтимых богов (по Б.А.Рыбакову - двух рожаниц и третьего мужского божества, возможно, Рода или Велеса). Что это за ночные мечтания и какова их роль в культе - нам остается только гадать. Возможно, речь идет о ночной работе над своим сознанием с целью получить доступ к общению с духами и богами, которым днем для этого приносили жертвы.

Та же летопись сообщает, что некие бесы удавили крокодила-Волха в реке, и его мертвое тело почему-то плыло пять километров против течения Мутной на Перынь, где было похоронено. Похоронен он был в большом кургане, который был срыт либо во время утверждения Перуна, либо при христианизации Новгрода. Летопись утверждает, что курган провалился под землю и теперь на его месте яма.

Со временем, Волх стал пониматься богом! Простой народ называл его Громом или Перуном, который понимался как змей, и этим сильно отличался от Перуна Владимирова пантеона. Если еще добавить способность к волшебству, то налицо слияние образа такого нестандартного "новгородского Перуна" с Велесом. Невольно вспоминается известное, но не растолкованное древнее южнославянское положение: "Перун есть мног". Таким образом, у нас получается, что Велес как бы брал на себя ипостась Перуна, становился его двойником и заменителем.

Надо думать, что именно этого княжеский Перун вытерпеть не мог. Выходит, что многие Перуны сражались друг с другом! Сражение это было неизбежно, поскольку Велес был главным божеством Русского Севера. Перынь была капищем многих богов, в том числе и женских, но получила имя именно от этого Волха - Ящера - Велеса - Перуна. После смерти он слился с главой новгородского пантеона, "в боги сел".

Таков путь великого Волха от князя и богочеловека к божеству. Вполне естественно, что судьба этого мифологического волхва сложилась из судеб многих героев - для нас это не важно. Важно, что мы имеем образец земного пути одного из наших богов. Его вполне можно сопоставлять с историей, например, Кришны, который был аватарой Вишну: родился богочеловеком, свершил волшебные и воинские подвиги, и по смерти вернулся к богам.


5. Земной путь Волха имел три этапа, и в этом смысле представляется образцом для подражания: учение волшебству и подчинение себе животного мира, воинские и волшебные подвиги на благо русской земли, отстранение от земных дел для углубления своего знания и служения богам.


Суммируем представления о волхвах:
— Этнографические данные говорят, что волхов мог "в боги сесть".

— Волхв - психологическая опора народа в критические моменты жизни.

— Волхв - носитель знания; это знание как знахарское и магическое, так и знание 
всей народной традиции.

— Волхв - данный богами помошник людям на Земле. Жрец - служит богам, волхов - 
народу.

— Волхв - это тяжелая ноша, это долг исполнения воли богов, это обязанность 
являть высшие качества носителя языческой веры.


Уважающий себя народ должен поддерживать своих волхвов. Дарна - обязательное состояние волхва. Он часто ходит в лес за поддержанием силы, когда работает. Волхв удачлив, неудачливый не может быть волхвом. Волхв спокойно переносит голод, нищету и все другие невзгоды жизни. Его внутренний огонь помогает ему в этом - без этого огня волхва нет. Дух греет волхва сильнее, чем студит голод и нищета. Волхв в любом случае исполняет свой долг и предназначение перед народом и богами. Но, если он гододен и нищ, не имеет признания и поддержки, то часть своей силы он вынужден тратить на преодоление этих препятствий. Вот поэтому, если народ хочет иметь сильных волхвов - он должен их поддерживать: это самому народу выгодно. Богатство не на пользу волхву, как и нищета. Он ни беден, ни богат. Волхв - человек избранный богами для продолжения их дела среди людей.

С забвением языческой веры многие волхвы неизбежно переименовываются в колдунов, знахарей, биоэнергетиков, и не догадываются о том, кто они такие, но их роль и место в жизни часто говорят сами за себя.